Сначала ты долго топчешься на граблях. А потом пишешь список своих «правил». Не универсальных, но прочувствованных собственной шкурой))

Если тебе холодно, не обязательно холодно твоему ребенку.
Если ты голоден, не факт, что твой ребёнок проголодался.

Ты можешь любить сладкое и горячее, а чадо — соленое и холодное.
Ты можешь укрыть одеялом, но оставаться ли под ним — выбор ребенка.
Ты не можешь дать ничего кроме любви.

Доверяй ребенку.
Разрешай лезть по канату и трогать огонь, заходить в воду и не разговаривать с соседями.
Разрешай пробовать мир и ошибаться.
Разрешай отвечать за последствия.

Будь рядом, но не вместо.
Не предлагай помощь, пока не попросит.

Рассказывай
О последствиях
Об отношениях

Обращай внимание
На красоту
Тишину
Звуки
Ароматы

Люби. Молча и вслух. Словами и делами. Незаметно и всегда.

Ты думаешь, что-то можно изменить: не нравится тебе, например, как тебя воспитали, и бац — ты берешь волшебный пендель и воспитываешь своего (свою, похожую как две капли) совсем иначе.

Но нет, ты будешь день за днем выдавать те же реакции, которые получал во время оно. Ты будешь отражением интонации и эмоций, будешь теми же словами в похожих ситуациях. Ты просто не сумеешь иначе, когда в порыве (а он точно наступит) ты будешь говорить сразу, действовать — сразу.

А думать потом; долгими вечерами прокручивая раз за разом сказанные слова. Ты будешь придумывать сотни других, правильных, вариантов. А потом будет наступать утро и ты будешь шагать по привычным граблям. Да больно, но уж точно больно в этом месте, а если шагнуть в сторону, еще неизвестно, нет ли там граблей пострашнее…

Четыре года назад я ещё не знала, что ты появишься на свет именно сегодня. Ждала встречи с тобой, немного боялась, немного гордилась… Маленький лягушонок, похожий как две капли…
Ты растешь, и именно сейчас это становится заметным. Не в сравнении фотографий разных лет, а просто видно, что ты вытягиваешься в рост и в мысль.
Я привыкаю к тебе. Потребовалось всего лишь 4 года, чтобы начать воспринимать тебя не как инородное тело, а как плоть от плоти, родного человечка с характером, эмоциями, желаниями. Принимать эти желания. Искать компромиссы. Быть с тобой на одной волне. Учиться взаимодействовать без истерик. Договариваться. Искать компромиссы… Скучать…
Мое маленькое подрастающее чудо. С днем рождения тебя!

День первый. Самара — Гаврилова Поляна — Подгоры — Рождествено — Самара

Навстречу приключениям опаздывать нельзя — прошелестело в голове. Мы успели.

Незаконченные маршруты надо заканчивать в который раз произнесла я себе, пакуясь с чудой в трамвайчик в 8 утра. Гаврилова поляна. Спускаемся на берег спартанцами…

Я пишу два текста. Один филигранно подробный, второй — привычно мой. Оставляю родное.

Стрекозы, похожие на мини-вертолеты, стайками летают вокруг нас. Где-то наверху то и дело раздается «пиу, пиу!» Кто-то соколиный бесподобно кружится над горой, иногда чуть приспускаясь, разворачиваясь, то открывая размах крыльев, то превращаясь в узкую черную полоску на голубом одеяле неба.

В одной руке с огурцом, в трусах и кедах, чада самоотверженно шагает, почти не капризничая. Рвем ароматные цветы, зорко и настороженно вглядываясь под ноги. «Да тут и гадюки, и ужи, в прошлом-то году прям на дамбе висели, это сейчас она вся под водой…» — охушки. Идем.

Подгоры возникают внезапно, проселочной дорогой с ужасными колеями, красными куполами монастыря, прохладной сладкой водой. Забегаем в деревянный храм, а в голове возникает картинка n-летней давности, как ночевали в этом храме, еще строящемся, на полу, на матрасах, в месте сегодняшнего алтаря. Чада бодро ставит свечку, попутно расстраиваясь, что зажигать не будем, и, пока я подхожу к иконам еще, забирается под аналой с центральной. Удобно усаживаясь между деревянными резными ножками и явно не понимая моего возмущения.

На омик мы не успеваем. Диспетчер такси говорит об этом буднично и уточняет, нужна ли машина. В голове вихрь, утихающий мыслью, значит будет интересно. И мчим. «Вас на лодку? Через 10 минут отходит», — водитель объезжает пристань и высаживает в метре от шаткого трапа. Через 20 минут мы поднимаемся в город…

День второй. Самара — Царевщина — Самара

«Богородица, спасибо, я тоже окунулась, немножко,» — раздается в шаге от меня. Это ЧадоЧудо, умывшись в источнике, благодарит. По-настоящему. Словно рассказывая здесь и сейчас стоящему человеку, что она делала…
Давно обещанная поездка в Царевщину. Подойти к кресту… «Какой он большой, ты видишь, мам? А как мы будем к нему прикладываться?» К такому-то большому…
На общественном транспорте и почти без пробок, привычно по-спартански. С окунанием в финале в святой источник. Второй день Чада без сна, с обгорелыми огненными щеками, но напитанная воздухом и впечатлениями. Может, таким и должно быть детское лето?

А еще совершенно непередаваемые словом запахи и звуки. Гудение травы, цветы желтые и фиолетовые, белые, сиреневые, розовые, сочные и совершенно летние, каждым лепесточком утверждающие макушку лета. И воздух, которым хочется дышать, и после которого возвращение в город кажется заточением в каменоломни…

Жил-был улун. И звали его улун. И на самом деле он был улун, — так начинает сказку про чай моя дочь.
Чай — это наш совместный кусочек времени — так же, как прогулки — время, в которое мне интересно быть с ней, а ей со мной, потому что я живая и довольная.
В свои три с хвостиком она знает, что такое масала, мате, иван-чай, любит чай с мятой и душицей, знает, что пуэр ей нельзя, потому что он чересчур возбуждает и она после него не спит…

Утром мы здороваемся с проснувшимся солнцем, у воды — с Волгой. Где-то еще сверху набережной идет звонкий крик: «привет, Волга!»
А потом бегом по ступенькам, по песку, к самой кромке воды. Постоять. Присесть и потрогать. Помолчать и послушать шепот волн…

В такие дни, моменты, я осознаю с радостью и удивлением, что этот сгусток энергии — моя дочь. Часть меня, временами похожая на меня как две капли воды. Я узнаю в ней себя. Я учусь у нее быть собой. Я учусь…

Это только вечером мы с ЧадоЧудо увидели, что преодолели расстояние в 2 раза больше ожидаемого. Да, между точками на карте оказалось не три километра, а почти шесть. И, конечно, мы не прошли их все, да, впрочем, и нужно ли было спешить, когда перед глазами небывалая осень. Моя первая, да первая у меня — в 30, у Чады — в 3, поездка в октябре за Волгу. ЗаВолга… Некое иное измерение для жителей нашего разухабистого пыльного города. ЗаВолга — место, куда все сбегают в любую свободную минуту, а некоторые даже любят больше заграниц и морей.
***
Итак, хроника. Утро. Молочно-дымчатое солнце спорит с прогнозами погоды, но мы уперто едем на речной вокзал. Ветер. Явно переполненная пээска. Пересадка на другое суденышко… А потом люди куда-то рассасываются и мы остаемся одни на берегу. Напротив сияет куполами неизвестный храм, посередине островок чаек. А мы заворачиваемся в палантин и уплетаем скудный сухой паек, наспех брошенный в походный рюкзак…

Впереди 3 километра пути по пустой трассе с озером и горами по левую и правую руки. Мы не торопясь идем, фотографируясь и любуясь, останавливаясь и срываясь на бег. Змея. Тоненькая черная изгибистая полоска лежит в шаге от нас. Гадюка? Уж? Живое ли это вообще? Как и с маршрутом, мы лишь вечером находим ответ и успокаиваемся. Уж. Дорога, усыпанная ужами. Живые и мертвые, шкурки и кровь… Откуда и почему их столько, кто весть…

Птицы и кузнечики, коровы и лягушки, желтое и рыжее, зеленое и синее. Сквозь прозрачный воздух осени на нас бросаются звуки и виды природы.

Мы идем уже больше трех часов. Три километра уже должны были закончиться, но карта вдруг упрямо говорит, что осталось еще два. Забраться ли в гору, посидеть ли у воды? Да, конечно, эти вопросы ставились из-за моей юной спутницы. Маленькой терпеливой Чуды, прошагавшей три часа, не уснув в привычное время и обойдясь практически без еды и воды…

Мы вернулись, так и оставив на будущее непройденные пару километров, нырнули в такси, омик, маршрутку, показав остатки выдержки… Но я, вновь, как летом во время подъема на Лысую гору, знаю, что моя дочь способна чуть на большее, чем привычно думать о ней…

 

Впервые ЧадоЧудо ночевала сегодня вне дома. Без привычной кроватки и мамы с папой рядом. Отвезли ее вчера к бабушке с дедушкой. Не ради непредвиденных обстоятельств, а эксперимента для — решив узнать, сможем ли в случае чего.
Впечатления двояки.
С одной стороны, это колоссальный стресс для всех — нас, чады, бабушки…
С другой — мы успели соскучиться за несколько часов, вспомнить, именно вспомнить, как мы ее любим, и успели немного отдохнуть от родительских будней.
Так что, если ваши родители готовы посидеть с вашими детьми — не бойтесь экспериментировать)))

Я так хочу, чтобы мы однажды стали друзьями. Или лучшими подругами. Чтобы мы вместе дурачились и встречали рассвет. Лезли в горы и плавали в закатных лучах. Волновались за сценой перед твоими выступлениями, выбирали рамки для картин, украшали дом, готовили печеньки для любимого папы. Я смотрю на фотографии чужих мам с дочками и сравниваю, станем ли мы друзьями? Поймем ли друг друга? Или однажды разбежимся и забудем друг про друга?

Я злюсь, когда не понимаю, как себя вести возле тебя, когда ты говоришь на своем языке то, что я не в состоянии понять. Я люблю тебя, но мои слова — только слова. Я еще не умею выражать свою любовь к тебе иначе. Но я учусь. Я верю, что однажды мы вместе будем встречать рассветы и выбирать платья в тон. Нюхать цветы и купаться в солнечных лучах. Будем радоваться тому, что Господь создал нашу семью такой…

Любовь к своему ребенку начинается не вдруг. И зачастую не в момент, когда тебе кладут на живот мокрый измазанный кровью комочек, 9 месяцев проживший внутри тебя. Любовь рождается в момент, когда ты понимаешь, что вот этот подрастающий комочек часть тебя, которая тебе по-настоящему дорога. Не в захлебывающейся мимимишности интернетовских фотографий. А вот такой истерящий, температурящий человечек, огромными глазами смотрящий на тебя и ждущий, что ты поможешь. Что ты волшебным крылом сейчас отведешь боль и страдание, обнимешь и всё пройдет. И в этот момент ты осознаешь, что это маленькое чудо на твоих руках в 3 часа уже которой по счету бессонной ночи — это твое счастье и крест, который нужно нести и хранить…