Каждый день их становилось на один больше.

Каждое подутро мальчик садился на обрыве. Обхватывал колени и смотрел, как рождается солнце.

Каждое утро облако рядом становилось кораблем.

Пронизанные светом паруса неслись в новый день и исчезали в пострассветье.

Словно чья-то мечта обретала крылья и летела к Творцу — исполняться.

Каждое утро он становился ближе к мечте. Чувствовал, что еще чуть-чуть и тоже отпустит.

Темнота расходилась.

Сначала загорелись самые дальние, первые, корабли, потом ближе, ближе. Он раскинул руки. Почувствовал, как солнечный ветер заполняет его. Шире. Шире раскидывались руки, казалось, еще секунда и он этими руками обхватит весь мир. Еще секунда и его разорвет солнечным дыханием.

Поцелуй солнца. Мальчик почувствовал, что летит. Мчится в прозрачном воздухе. И нет больше мечты. Он сам — и мечта. И воплощение. И Творец. И его руки — уже не обнимают мир, а сами стали этим миром.

И предрассветья его закончились. Наступил рассвет.
Солнца поцелуй.

Здравствуй, время
Я пишу тебе впервые и набело
Ты стоишь на пути между вечностью
Ты расстрачиваешься годами и намертво
Здравствуй, время
Мне с тобою бродить переулками вовремя
Мне с тобою стоять у реки впитывать
Мне тебя удержать по над Волгою
И с тобою идти через жизнь средственно
Здравствуй, время
Стучи кровью венною
Здравствуй, время
Лети через радостность
Мне б с тобою идти хороводами
Песни петь по над быстрою реченькой
Мне тебя бы поймать сквозь ладоннее
Прикоснуться губами к течению
Здравствуй, время
Иди-ка дорогою
Мне пора обретать свое вечное

Напиши на моем челе полторы строки
Между ними точка, тире, череда запятых
Это был и не был, расписанное по любви
Это да и нет, рассказанное не тебе
Ты развей мой прах над голубой скалой
Не забудь найти, верю, есть она на краю земли
Где сейчас весна, где поют цветы
Ты найдешь ее, оставайся там
Прах развей, живи, рядом чудеса
Говори со мной, будто я жива
Я к тебе вернусь через толщу сна
Я тебя найду и возьму с собой
Там поля и свет, рай для нас с тобой
Там поют цветы, там танцует мир
Там мечты мои обретают ширь
Я хочу домой и хочу с тобой
На моем челе не пиши, родной

Знаешь, так обычно бывает в бразильских мыльных операх. Когда уже с первой серии ты знаешь, что Хосе Игнасио должен быть с Хосе Иглесиасом, а они до сих пор спят со своими Мариями-Антуанеттами. И тебе хочется прыгнуть в экран и уже воссоединить исстрадавшихся влюбленных, а впереди еще 100500 серий.

Но на этот раз было по-настоящему.
Паола готовила безошибочый сценарий. Песня эроса разливалась по большому дому. А я знала наизусть этот финал.

Забежать в соседнюю комнату. Предупредить его. Вытереть слезы. Предупредить второго…

Что изменится?

Три взрослых сильных и прекрасных. А может самой убить всех троих? Сердце пропустило удар. Нет. Должны жить. Как?

Есть чувства сильнее жизни. Или нет?

Секунды были невыносимы. Лошади оседланы. Уже в коридоре слышен женский щебет. Последние объятия одного. Последние объятия другого.

Выскочит сердце.

Сослагательных наклонений нет.

Забираю ружье.
Кладу обратно.
Буду пить чашу приобщенности к ним еще раз. Кусать губы. Беззвучно плакать.

У меня нет решений для их любви

Русская женщина красится как в последний раз.

И душится как перед смертельной битвой. Дабы самим обликом и ароматом сразить противника наповал.

А заодно союзников.

И всех, кто оказался в радиусе 50 метров от.

«Где-то в параллельной вселенной есть люди, умеющие чувствовать момент.

Они позволяют другим иметь собственное мнение, не лезут с советами к прохожим и в общении ведут себя как адекватные взрослые.»

Марь Петровна щелкала семки и отчаянно рассказывала соседке о только что прочитанном. В глазах ее застыл ужас, словно она увидела привидение и смотрела до сих пор.

-Нинка вон опять мальца выгуливает без шапки. Да что ж ты ему на голову-от ничего не наденешь? Напечет, да продует… Эх, молодежь, не слушает. Мы вот своих одевали, да…

-Семенна, а в этой параллельной-то небось и не скажут. И не посоветуют. Ох беда.

-Фу, ты чего ревешь-то как маленькая? Такая девочка красивая. Что значит лезу не туда? Ох невоспитанная молодежь пошла. И дети-то у вас такие же.

-Да ладно, Петровна, что приуныла-то? Мы чай, не в параллельной, не ироды какие. И посоветуем, и железом каленым где надо пройдем… Ну их, бесчеловечных-то этих, из параллельной.

Художник

В месяц нисан я пришел рисовать день второй,
Серой краской покрыл холст, выбелил синеву,
Я хотел рассказать историю о том, что сидит в нас,
Но она развернула все и пришла сама —
То ли нимфа, рассыпавшая бисер небес,
То ли бабочка, рвущаяся унести с собой.
Я хотел рисовать полдня серо-серый свет,
Но она сама протянула свет и огонь.
Я оставил кисти, ушел в разноцветную даль,
Серый холст оставил в углу души.
День за днем на холсте становилось светлее, холст пел,
Светом взметался ввысь, был сам свет.
И пока меня накрывал разноцветный мир,
Я лелеял мечту, обнимал светлость пятен и жил,
Из угла души вдруг проклюнулся страшный птенец
И как заколдованный светом молча смотрел.
Я не стал идти никуда, замер подле него и затих.
Наблюдал, как преобразится холст без меня во мне.
На холсте проступал месяц странных чудес
Отступала серость, растапливала тьму сердец

***
Художник проснулся.

Путь к свету лежит через женщину.

По мансарде маленького художника ползли лучи и тени.

Серая масса на холсте заполнялась оттенками и пятнами. Женщина в центре вселенной. Преображающая и преображенная, нимфа словно выпорхнула из оболочки чудовища. Еще шаг и не останется ничего темного. Лучи и бабочка, струящаяся светом.

Серый свет. Свет такой серый… Художник смотрел на свои руки. А руки творили. Исчезал мир за окном. Исчезали мысли и чувства. Художник жил внутри творения.

Путь к свету лежит через женщину.

***
Художник проснулся с кистью в руке.

Этот сон снился так часто, что не мог не сбыться.

Туман. Молочный плотный туман вокруг. Я бегу. Просыпаюсь и кричу. Кричу и просыпаюсь.
Сегодня не проснусь. Сегодня все явь.

И он не вернется. Больше не будет плеч. Не будет усмешки в уголках глаз…

Сколько дней мне потребовалось, чтобы понять? День за днем я разрушала нас. И сегодня он ушел. А я — полюбила.

Туман. Липкий туман. Я вернусь к земле. Возьму ее горсть и прорасту заново. В который раз с нуля. Без любимого…

Завтра. Завтра все будет иначе. Завтра я подумаю обо всем. Завтра…

***

Какой персонаж/произведение зашифрованы в тексте?

А потом…

— И жили они долго и счастливо. И на разных континентах.

— Мам?

— Долго, счастливо и по разные стороны баррикад.

— Маам??

— Долго, счастливо, умерли в один день. Родились снова. И рождались, пока не исправились.

— Мааам???

— Долго и счастливо. И родились у них волчата с человечьими глазами.

— Маааам????

— И побежал волк короткой дорогой, а Красная шапочка длинной.

Пальцы скользят по струнам.

Струнам твоей души.
Хрупкий сосуд до краев.
Держу не дыша.
Вино становится водой, проливается до земли, впитывается и вырастает огнем.

В моей котомке железный хлеб. Тридевятость скрылась за поворотами. Я иду босиком с букетом крапивы. Нежность нужно заслужить.

Лебедь прячется в зеркало. Струны натягиваются. Близка цель. Ветры буйные наперерез. Битвы не будет. Дракон умер сам. Чаша живой и мертвой воды высохла по пути. Только ладони и сердце остались.

Будет ли твой сосуд вновь полон вина?